Автор: Михаил Светов
1. Якобы либертарианство учит, что богатый всегда прав: «Вы хотите лишить государство распределительной функции, а значит, желаете позволить кучке богатой сволочи творить произвол». Либертарианство в равной степени защищает свободу бедняка и богатого – оба не могут нарушать аксиому неагрессии и оба могут делать всё остальное. Олигархия – продукт нерыночного вмешательства в отношения между людьми. Мы хотим уничтожить механизмы, которые позволяют крупному бизнесу лоббировать законы в свою пользу. Либертарианство – единственная доктрина, которая последовательно отстаивает интересы жертвы перед насильником, независимо от его благосостояния.
2. Якобы либертарианство оправдывает рабство: «Если вы говорите, что свобода означает неотъемлемое право человека распоряжаться собой, значит, что у человека есть свобода продать себя в рабство». Слово «рабство» предполагает, что имеется силовое принуждение. Принуждение, по определению не может быть добровольным. Составить контракт, в котором вы заранее гарантируете свою добрую волю на все, невозможно. Составить контракт, в котором вы пообещаете, что вы позволяете себя заставлять против Вашей воли – тоже невозможно. В этом состоит либертарианская идея неотъемлемости свободы. Вы не можете отказаться от свободы. Не потому, что не знаете как это сформулировать. Не потому, что закон запрещает. Потому, что это невозможно. Точно так же вы не можете отказаться от своего роста.
3. Якобы при либертарианстве никто не будет регулировать охоту на животных, что приведёт к исчезновению видов. Этот миф возникает от непонимания механизмов выживания видов. Отчего поголовье коров растёт, а панды вымирают? Оттого, что существование коровы экономически оправдано. Пока из них можно извлечь прибыль, всегда будут люди, заинтересованные в их выживании. Жизнь панды зарегулирована до смерти, поэтому никому не нужна. Панду спасти очень просто: достаточно позволить их коммерческое разведение (например, домам мод). Этот тезис был доказан на практике: в африканских странах, где популяция слонов охраняется государством, их поголовье падает, а в странах, где частным лицам разрешено разводить их для охоты – растёт. Зелёные очень не любят говорить об этом.
4. Якобы при либертарианстве никто не будет регулировать добычу ресурсов, что приведёт к истощению недр и вырубке лесов. Когда ресурсами распоряжается государство, оно из политической конъюнктуры и в нуждах прогресса может форсировать эксплуатацию природы. Частный собственник чаще всего не станет эксплуатировать землю таким образом, чтобы она потеряла товарную стоимость, потому что это его земля и с неё ещё его внукам кормиться. Особенно показательна борьба против коттеджного строительства, тогда как это единственное, что гарантирует сохранность природы. Ведь очевидно, что люди, которые тратят миллионы на дом, не будут жить в грязи. Все существующие парки в Европе – бывшие частные угодья. Химкинский лес рубят потому, что он государственный, то есть, ничей.
5. Якобы либертарианство радикально и это роднит его с большевизмом. Все, дескать, знают, к чему приводит радикализм. Радикальная благодетель в той же степени не бывает преступной, в какой радикальная преступность не бывает праведной. Мы выступаем за криминализацию агрессивного насилия. Нас ничто не роднит с большевизмом.
6. Якобы либертарианцы считают, что абсолютное либертарианство достижимо. Абсолютной свободы нет в природе, мы не фанатики, и хорошо это понимаем. Однако нет ничего невозможного в том, чтобы двигаться только в направлении свободы.
7. Якобы либертарианцы предлагают махом отменить все законы: «Вы романтики и не понимаете, что отменив законы вы запустить гражданскую войну». Отмена законов не приводит к либертарианству. Если вас от имени либертарианцев убеждают в обратном, это провокация. Реформирование – это всегда процесс. Мы обещаем, придя к власти, использовать её только на уменьшение размера и полномочий государства, и ни в одной сфере, ни под каким предлогом, не увеличим его размер и полномочия. Обратите внимание, в этом обещании нет ничего фантастичного. Мы предлагаем выполнимую программу.
8. Якобы либертарианство – это вседозволенность для сильных. Левым нравится утверждать, что государство защищает слабых. Ловко обходя вниманием обстоятельство, что слабый всегда тот, кто падает жертвой насилия, а не те, кто (или в чьих интересах) его инициируют, пусть даже под удобным предлогом. Не бывает, чтобы слабый отнимал заработанное у сильного. Слабый всегда тот, чью свободу попирают.
9. Якобы Сомали – либертарианский рай: «В Сомали отсутствует центральная власть и нет государственного насилия». Либертарианцам совершенно не важно, исходит насилие от государства, группировки или отдельного лица. В Сомали отсутствовала минимальная центральная власть, и благодаря этому появилась возможность посмотреть, может ли частная инициатива существовать без центрального регулирования. Выяснилось – может. В частности, в Сомали самые низкие в Африке расценки на мобильную связь (потому что не было правительства, взимающего плату за лицензии), развились некоторые статьи экспорта. Но в Сомали никто не пытался воплотить либертарианский проект. Это страна необузданного насилия, с той лишь разницей, что это насилие не государственное.
10. Якобы либертарианцы – дарвинисты: «Либертарианство – ничем не ограниченная террористическая и социал-дарвинистская тирания». Дарвинизм утверждает, что выживает сильнейший, и постулирует войну всех против всех. Либертарианцы последовательно отстаивают свободу самого слабого не пасть жертвой агрессивного насилия. Мы антидарвинисты: мы хотим, чтобы люди жили и умирали не в результате насилия.